Производители смартфонов один за другим уходят из России или приостанавливают продажи у нас. Apple, Samsung, за ними, возможно, последуют и другие бренды. Сейчас времена такие.
Слушать в Apple Подкастах
Слушать в Google Подкастах
Слушать в Яндекс.Музыке
Слушать в Spotify
Мы запускаем новый формат. Здесь мы будем разговаривать о сложных технологических темах с людьми, которые в них по-настоящему разбираются. Сегодня мы попробуем выяснить — можно ли создать полностью российский смартфон. Говорить мы будем с создателем, наверное, самого яркого подобного устройства — YotaPhone — Владом Мартыновым, сооснователем и генеральным директором компании.
Влад, с высоты вашей экспертизы и опыта, можно ли создать полностью российский смартфон?
Давайте сначала разберемся, что вкладывают в понятие “полностью российский смартфон”, потому что даже когда я занимался проектом YotaPhone — это была история, в которой постоянно надо было разбирать прямо до винтика. То есть имеется в виду, что это может быть устройство, в котором вся компонентная база, то есть все комплектующие, произведены в России. Это может означать не только производство аппаратной части полностью под ключ в России, но и операционная система тоже должна быть российская. Это не Google Android или iOS, а например полностью операционная система от Яндекса или какая-то другая, та же Sailfish OS. Внутри неё еще и все прикладные приложения, которыми мы пользуемся. Также в понятие “полностью российский народ” входит и народ в некотором роде. Это еще и сборка полностью в России.
Мы говорим про такой продукт? Тут также важно, чтобы для пользователя он напоминал подобный приятный опыт, который мы сегодня получаем от iPhone, смартфонов Samsung, HUAWEI и других известных брендов. То есть мы имеем современное устройство, а не какой-то такой большой тяжелый или очень медленный или еще какой-то не очень удобный телефон, то моя точка зрения — нам не светит сегодня создать в России смартфон полностью: когда телефон со всеми компонентами, все свое, да еще и ОС своя, а еще это достаточно тонкий и легкий телефон, который долго держит батарейку который и работает быстро. Вот это с моей точки зрения — ну скажем грубо, просто невозможно в принципе.
Конечно, если выделить гигантский бюджет, и понимать, что это займет время, тогда это теоретически возможно. С другой стороны — зачем нам такой смартфон? Когда до сих пор открыт китайский рынок комплектующих. То есть мы предполагаем, что может быть тотальная изоляция, что даже Китай не будет с нами сотрудничать.
Совсем другое дело, когда речь идет об отключении Apple Pay и когда закрыты поставки продукции Apple или каких-то западных брендов. Но альтернатива есть — крутые девайсы есть у того же Samsung и китайцев.
А вот если создать смартфон, который используют другие комплектующие: например вместо американского процессора Qualcomm поставить тайваньский MediaTek. Вместо японских камер — китайский или южнокорейские. Конечно Южная Корея тоже может отказаться от сотрудничества, но у китайцев всегда есть аналог, поэтому выбор есть всегда. Дизайн телефона можно создать на основе китайских комплектующих. Да и зачем нам создавать свое железо, главное в нашей ситуации — это иметь свою операционную систему, потому что основные блоки возникают не на уровне железа, а а на уровне операционной системы. Нам также нужны аналоги основных приложений, которыми чаще всего пользуется человек. И так мы можем взять стандартный китайский телефон — такие болванки на железе — и залить туда операционную систему. А после этого наклеить бренд. Это возможный путь.
С точки зрения производства железа — большой вопрос. Но если возникнет ситуация, когда у нас нет доступа к китайским технологиям, то я сильно сомневаюсь, что у нас получится сделать свои комплектующие. В Китае это возможно.
Теоретически мы можем сделать дизайн самого смартфона, но что будет со сборкой — тоже непонятно. Мы можем организовать производственную линию в России, но она будет заведомо дороже, чем в Китае, поэтому и себестоимость смартфона будет дороже.
Сейчас многие говорят про глобальные экономические цепочки и мы пытаемся понять насколько вообще может изолироваться с точки зрения производства какая-либо страна, даже такая мощная как Китай?
В принципе мы можем сделать телефон, но вопрос — будет ли это массовый продукт. Уже было несколько проектов, когда делали небольшое количество телефонов, например безопасный TrustPhone. Вот этот телефон, который конечно уступает по характеристикам премиальным брендам, но он работает и якобы вся начинка там переделана. Его создавали для государственных чиновников, чтобы никто их не подслушал. Такие устройства выдают, но стоят они супер дорого, даже в себестоимости. Мы конечно можем сделать один телефон на всю страну, но это не массовый продукт. Сделать такой — близко к невозможному, тем более в изоляции, когда даже китайцы с нами не будут работать. Еще один важный момент — это квалифицированные специалисты по аппаратной и по производственной части. Когда надо организовать грамотно сборку, его надо качественно протестироваться. В свое время мы поняли, что у нас специалистов реально либо почти нет, либо совсем мало. Когда мы начинали наш проект телефона, мы по сути их воспитывали штучно и их посылали на стажировку в Финляндию. У них появился опыт, они подключались глубже к проекту, много работали с китайской фабрикой. Когда бренд продали, они все разошлись и в принципе собрать их сейчас достаточно сложно. Это тоже большая проблема, чтобы сделать такой проект сделать. Какое-то небольшое количество штучных защищенных телефонов можем создать, но массовый продукт вряд ли.
Итак, мы поняли три основных проблемных момента: компоненты, софт и собственно люди. Что из этого самое узкое бутылочное горлышко?
В контексте России — это компонентная база. Это процессор, нормальные современные комплектующие — мы просто их не производим.
А что-то есть российское что можно использовать в технике с электроникой?
Я честно говоря сейчас уже не помню, но кажется к нам приходили люди, которые показывали, что можно сделать аккумулятор и камеру. Но у них не было готового промышленного продукта.
Основной затык — процессор. У нас был ряд анонсов, несколько проектов, кажется два — декларировали, что сделают процессор. Но понимаете в чем дело? Это гигантская многомиллиардная машина на Западе и на Тайване, которая эти процессоры штампует каждый год. Она с огромной скоростью все развивает, пока мы находимся в нулевой точке. И вроде мы такие — вот сейчас стартуем и догоним: ставим планку и работаем год, чтобы до этой планки добраться. А раскрученные бренды делают за это время скачок или прорыв в тот момент, когда мы не успели добраться до нашей планки. И такое отставание будет иметь системный характер. У них есть ресурсы и не только финансовые, но и интеллектуальные. Допустим, у нас будут деньги и даже люди, но у нас не будет практического опыта. А без практического опыта не будет и связки с рынком.
Ну и выпускать свой процессор — сомнительно с точки зрения финансов. Есть Qualcomm, который выпустил процессор и у него миллиардные продажи, потому что половина смартфонах на их чипах. Тут понятно экономика и масштаб — по-английски Economy of Scale.А у нас, даже если мы совершим чудо и прорыв, то куда мы с этим процессором пойдем и как мы отобьём инвестиции. Заниматься высокотехнологичным бизнесом в изоляции, да еще и в проекции на какую-то отдельную страну — это тупиковая история. Если только это не Китай. Он — исключение, потому что сам по себе домашний рынок Китая, если говорить про смартфоны, процессоры, любую микроэлектроники — это обычно 50 процентов всего глобального рынка. В изоляции на таком рынке — это можно экономически обосновать. А у нас мало потребителей и даже если все купят наш смартфон по команде и необходимости, то это не будет то же самое, что в Китае. Поэтому невозможно в России рассматривать конкурентноспособность проектов в области потребительской электроники, да и по
большинству IT-проектов российский рынок, если он единственный, не отобьется по экономики. Ты не можешь выйти на прибыльность с учетом тех инвестиций, которые нужно делать для того, чтобы оставаться лидером в той или иной технологии.
Вы сказали про отечественную батарейку. Если бы допустим вы взяли в смартфон российский аккумулятор во сколько дороже он бы стоил в сравнении с китайским или корейским?
Тут очень трудно сказать, потому что это конкретный кейс. Надо было смотреть и считать. Сейчас озвучить цифру было бы непрофессионально, потому что это надо ты вести переговоры, понимать, что это фабрика может предложить. В итоге это могло быть в два раза дороже, но это критично. Потому что в бизнесе смартфонов борьба идет за каждый цент. Если в каждом элементе ты снижаешь стоимость на 1 процент — ты молодец.
Когда мы вели переговоры про экран — у нас были китайские поставщики. Это я про основной говорю. И по каждому элементу выторговать хоть цент, хоть пол доллара — это ощутимо. Все в этом бизнесе направлено на то, чтобы снизить себестоимость и при этом не потерять качество. Это умеют делать те бренды и те специалисты, которые сейчас являются лидерами. Потому что на рынок важно выйти с правильной ценой, с качеством и в максимально правильное время. Вот почему цикл в основном — полгода и даже если ты хотя бы на месяц опоздал и выпустил смартфон определенной спецификации, то ты уже устарел. Но себестоимость уже не поменять, потому что все уже оплачено. А через месяц-два спецификация уже не такая крутая и трудно обосновать более высокую цену.
Это кстати одна из причин, почему Apple был крутым. У них был крутой дизайн, которым в основном руководил Стив Джобс. Он также очень много времени уделял User Experience, то есть пользовательскому опыту. А был в компании Тим Кук, который ездил в Китай и продавливал всех по полной, выжимая из фабрик, все что можно. Это была такая крутая комбинация. А ведь при Джобсе были и другие проекты по нереальной цене и это были провальные проекты, которые были при этом сделаны красиво и очень круто. А вот как раз с iPhone и iPad они попали в десятку, потому что был Тим Кук. Он продавливал поставщиков и получал качественные комплектующие по очень низким ценам. Многие в убыток работали, включая Foxconn (основной производитель смартфонов Apple — прим.ред.). Но они делали это просто в надежде на будущие объемы.
Может быть это вопрос для чайников, но чем принципиально отличается производство электроники, если мы можем сделать свой пармезан, мраморную говядину или вакцину?
Давайте подумаем — почему мы не можем сделать в оперативную память? Там и заводы сложны и станки. Есть разница между пармезаном, вакциной и смартфонов или каким-то другим высокотехнологичным устройством. Во-первых, чтобы сделать пармезан не нужна международная кооперация
из пары сотен компаний для аппаратной части, еще два-три десятка с крупными лидерами в области софта. А когда ты делаешь телефон, то нужно. Плюс есть этап проектирования, этап производства и еще несколько подэтапов до инженерного образца. Потом идет коммерческий образец. И все это ты делаешь в координации с большим количеством поставщиков комплектующих.
Второе: произвести пармезан — это произвести пармезан, а произвести телефон внутри одной страны без помощи внешнего мира — это произвести как раз вот эти несколько сотен высокотехнологичных штук, чтобы произвести которые нужно иметь историю в 20-30 лет. Это и экраны, и микрофон, и антенны, батареи, процессора — куча разной микроэлектроники. Нам кажется, что вот мы сделали процессор и все — проблема решена. Но это не так. Даже если предположить, что мы сделали свой крутой чип, то нам нужно сделать еще 200 элементов телефона. Так что в итоге наша задача — это не просто сделать пармезан или вакцину, а сделать 200-300 продуктов высокого качества и наладить, чтобы не один раз сделать, а постоянно пилить обновления. То есть нужно поднять целую отрасль — это можно, но для этого нужна политическая воля страны, национальная идея.
Вот есть хороший пример — Южная Корея. Эта аграрная страна без каких-то там кадров и квалифицированных университетов сказала, что у нас национальная идея — стать высокотехнологичной державой и мы 25-30 лет будем к этому идти. У нас есть дорожная карта, мы будем идти по чуть-чуть, сначала будем выпускать какие-то отстойные устройства, но мы научимся делать практически все. У них была государственная программа финансирования, очень сильная идеологическая поддержка. И они были готовы сотрудничать со всеми странами мира. Они не смогли бы сделать этого южнокорейского чуда, если бы были в изоляции или в какой-то конфронтации с внешним миром. Мы тоже могли реализовать это, но не сразу, а за 20-30 лет, если была бы идея и финансирование, а политика не менялась бы от смены руководства. И это надо поддерживать через средства массовой информации: говорить, что люди, которые этим занимаются — герои, они реализуют национальную идею. Надо превозносить таких людей, а не смотреть на них как чудиков.
А дальше президент, правительство, каждый гражданин говоря — я куплю первую версию устройства. При это первые смартфон Samsung были прям плохие, первые телевизоры — отстойные, но люди шли и говорили — мы купим, потому что мы поддерживаем реализацию национальной идеи. И это было у каждого в Южной Корее.
Также кстати было и в Финляндии. Вот спросишь сегодня — какой телефон? Тебе ответят — Nokia. Скажешь ему, что их купила Microsoft, а он все равно за Nokia. В Канаде было меньше с Blackberry, но было также и инерция тоже была.
Но у нас такого особенно не предвидится и не особенно наблюдается. Если бы эту историю реализовать, то у нас уже была бы какая-то отрасль и в перспективе 15-20 лет у нас появлялись бы свои смартфоны и гаджеты. Как-то была статья или серия про Южную Корею и как они поднимали эту отрасль у себя.
У нас такое тоже могло быть, но если нет такого гражданского запроса, то ничего не будет приживаться. Вот есть запрос на подъем сельского хозяйства и оно работает. Но здесь другая логика — мы никогда не делали потребительские устройства, это странно и непонятно. Мне всегда говорили: “Что ты с этим проектом YotaPhone то носишься, ведь это все равно, что решить сажать выращивать рис в зоне вечной мерзлоты”. Никто не понимает, зачем это нужно, а вот сделать свой пармезан — понятно. Развивать агропромышленный комплекс тоже понятно, потому что у нас есть земля, климат и быть номер один поставщиком пшеницы в мире — это круто, а вот быть номер один в технологиях, быть высокотехнологичной державой, к сожалению, в контексте сегодняшнего дня — непонятно. Думаю, если посмотреть лет на двадцать вперед, то высокие технологии конечно будут главным источником дохода любой страны во всех отраслях, в том числе в сельском хозяйстве, в потребительской электронике. Поэтому и развивать их надо, но такого понимания в стране не было и нет. Если допустим мы сейчас решаем поднимать технологическую отрасль и хотим сделать свой супер смартфон, то какие у меня есть опции? Я прихожу на Foxconn и говорю: “Какие у вас есть болванки? Покажите — какие у вас есть болванки или я набираю команду по всему миру, кто согласится и делаю R&D. Или есть возможность идти маленькими шажочками по этапам, потому что на счетах будут потерянные деньги, если сразу мы идем и ориентируемся на найм большой команды.
Стратегия должна быть такая — сначала мы делаем операционную систему, например, Яндекс или берем Sailfish. Дальше — говорим ребят, у вас были какие-то проекты и вы хотели разрабатывать мобильную операционную систему, давайте посмотрим, как мы можем сделать ее конкурентноспособной. Смотрим на Android, смотрим на iOS, ищем фишку, чтобы не было нехватки приложение и был какой-то User Experience. Переходить людям с Android или iOS не должно быть сложно, значит надо делать так, чтобы это было действительно сопоставимо по комфорту и покупаем хорошую китайскую болванку, чтобы качественно и симпатично. Следующий шаг — заливаем наш софт туда и год-два доводим эту историю. Говорим, что есть смартфон с ОС, которая работает и нравится людям. Возникла критическая масса пользователей, которых все устраивает, а главное — завезти фишку, например, чтобы Яндекс.Музыка или Сбер.Звук работал лучше, чем у остальных или что-то еще прикольнее. Мы живем в России и нам нужно, чтобы что-то было удобнее: те же карты Яндекса дают много разных фишек в реальном времени. Тот же навигатор знает и понимает московские пробки, а также быстро получает информацию об аварии. В общем, нам важно, чтобы у нас появился Brand Recognition. То есть на болванке должен появится еще и русский бренд, чтобы чере пару лет сформировалась аудитория, скажем, в несколько миллионов человек. Тот же YotaPhone. И вот мы начинаем потихоньку, шаг за шагом, создавать. И что важно — это уже не только операционная система, это еще проект, управление проектированием и собственное не совсем производство — это такой проджект менеджмент всего проекта. Это также очень важный момент. Это достаточно уникальная страна для этого бизнеса и отрасли. Когда я начинал с нуля, у
меня не было этой экспертизы, у моих коллег тоже. Когда мы приобрели экспертизу, то поняли, что большинство телефонов Apple, Nokia, Google, в то время был Google, на самом деле они же свои комплектующие практически не использовали. Так большинство — не собственное, но тем не менее какое-то небольшое количество есть своих там национальных. В принципе — это проджект менеджмент, то есть они могут придумать продуктовую идею, например Blackberry с кнопками, iPhone без кнопок, Nokia — коммуникатор складной. Их же специалисты могут сделать дизайн, подготовить документацию — из каких комплектующих можно создать устройство и запустить процесс. Именно процесс управления всеми этими взаимодействиями с поставщиками и доведение до прилавка финального продукта — это тоже экспертиза. Поэтому на первом этапе мы тоже должны сделать этот проджект менеджмент. А потом уже добавлять что еще хорошо. Посмотрели, что можно создать в России относительно легко, решили, что будет с поставками, посчитали цены и добавили аккумулятор и камеру. Потом добавили свои антенны. Увидели, что можем сделать сборку как в Китае по цене, я конечно в этом сомневаюсь, но гипотетически на границе с Китаем сделать фабрику в экономически свободной зоне — может и получиться. Но это конечно речь о тех самых китайцах на территории России, которые начнут сборку. Я конечно немного утрирую, но предположим сборку можем сделать.
Мы опять же можем покупать лицензию у китайцев. Они тоже не сразу все умели: покупали лицензию в Америке, приглашали к себе компании, а потом выучились и приобрели опыт. Может это и для нас вариант.
В общем надо потихоньку, шаг за шагом наполнять наш телефон нашими же комплектующими. Возможно так мы сможем, как Samsung, стать вертикально интегрированной компанией, которая в принципе может создать все комплектующие для своего телефона. К этому можно прийти, но это очень долгий срок.
С моей точки зрения — должна быть последовательная, целеустремленная, поэтапная, продуманная стратегия реализации. Тогда это все возможно. Но для этого должен быть запрос, политическая воля, финансовые ресурсы и идеологическая поддержкой.
Расскажите подробнее про китайские болванки. Наверняка вы хорошо знаете, как это выглядит. Ты приезжаешь на завод, тебе открывают огромный фотоальбом или как это происходит?
Нет, это не фотоальбомы, там такие полки — идешь и смотришь в разном дизайне. Телефоны разной толщины, с разными диагоналями, которые просто сделать. Везде есть цикличность и можно даже прикладывать к какой спецификации, какой процессор, какая камера и с каким разрешением подойдет. И вот так есть флагманы, средние смартфоны и есть дешевый смартфон с определенной спецификацией. И ты смотришь и решаешь, какую линейку можно сделать для разной аудитории. Дизайнеры усредняют дизайн, который нравится людям: размер экрана, толщина устройства, закругленные или не закругленные. И вот дизайн посмотрели, утвердили, а дальше можно упаковать всю микроэлектронику и спланировать. У всех идет такая притирка с дизайнерами: что-то меняется и рождается и появляются 3-4-5 версий телефона на основе этого спецификации. Приходишь и видишь шестидюймовый телефон, который будет в фаворе по такой цене на моем рынке, он зайдет хорошо, потому что ты думаешь, что народ любит читать и играть в игре, а там пять дюймов не катит, а семь дюймов — перебор. Исходя из маркетинговых исследований и понимания рынка компания выбирает ту или иную модель, договаривается по цене и решает, что нам нужно 10 или 20 тысяч таких смартфонов, но чтобы был бренд, допустим “МТС” или “Билайн”. И их производят, но клиент может попросить сделать например камеру помощнее, внести изменения в болванку, которые не носят принципиального характера.
Потом приходит представитель, допустим, Vodafone и говорит — мне нравится эта же модель, но нужно 100 000 и чтобы было написано наше название, а камера нужна попроще. В итоге — китайцы в шоколаде: свою стандартную болванку нарезают и отгружают разным операторам и еще показывают потом, что делают смартфоны и для тех, и для других. При этом Vodafone может догружать еще и свой софт, и программы.
Таким образом, у нас куча вроде как своих телефонов. Я недавно видел рекламу, уже когда санкции ввели, как же называется бренд? AYYA! Сказали, что мы сделаем русский телефон, но там же китайская болванка и собственно даже операционной системы нет. А под русским понимается название как бы русского дистрибьютора. Это тоже путь — цепляем эмоцию, что это русский телефон.
Есть действительно выбор уже из готовых вариантов дизайна, но можно попросить, что-то особенное. Если вы покупали на западе костюм или рубашку, то прямо магазине тебе иголками фиксируют как подшить брюки, пиджак, талию немножко и ты приходишь через пару-тройку часов и получаешь подшиты, идеальный костюм. Коррекции в стандартных моделях могут быть.
А если сделать какие-то эксклюзивные штуки в дизайне? Например, как было в YotaPhone. Как это происходит?
Это более дорогой и сложный процесс. Ты должен нанять команду, либо там же в Китае, либо нет. Но лучше не в Китае. Потому что они не очень любят такого рода работу. Есть специальные компании по дизайну и проектированию телефонов, так что надо своих специалистов, либо обратиться в компанию по дизайну и проектирование телефонов. Скажем, я хочу телефон, который бы имел какие-то уникальные фишки и уникальный дизайн. И сначала дизайнер, а потом проектировщик предлагают идеи. Ты видишь устройство внешне, предлагаешь какие характеристики хочется. Постепенно все притирается. Но есть и сложности — например, я хочу камеру посередине, а дизайнер говорит, что это невозможно. Вернее он говорит, что есть вариант слева, а если расположить её в центре, то толщина увеличится на миллиметра. И вот вы спорите, но постепенно приходите к общему знаменателю.
После этого у вас появляется документ — Product Description. Он описывает весь продукт, его внешний дизайн, его форм-фактор, технические спецификации и характеристики, список всех комплектующих, которые нужно реализоваться. Также схемы плат, схемы всей внутренней упаковки. Потом с этим документом ты идешь к ключевым поставщикам комплектующих, начинаешь переговоры и идешь на фабрику. И говоришь: есть такой телефон, нужно его произвести. Но под него делается линия, по сути, с нуля на основе этой документации. Они смотрят как им поменять или переоборудовать свой конвейер, что им нужно закупить или сделать специальные fix and fixtures. Если есть что-то особенное от стандартной болванки — ты это доделываешь на этапе конвейера. Ты обычно доплачиваешь за это, ведь получается более долгий и сложный процесс.
Но дальше больше — прежде чем настроить производство, ты должен закупить комплектующие, а это значит, что надо закупить комплектующие на всю партию и держать склад, где они будут лежать не один месяц. В итоге процесс долгий, а это значит, что ты на срок в несколько месяце морозишь очень много денег. И главное — маленькая партия — невыгодна, поэтому надо делать заказ побольше. Делаешь сразу 100 тысяч комплектующих для 100 тысяч смартфонов, которые пролежат 4-5 месяцев. И вот при себестоимость в 100 долларов ты должен говорить о 200 долларах в продаже и это получается, что при заказе 100 тысяч таких устройств ты морозишь гигантские деньги. И главное — их надо продать, чтобы отбить все деньги.
В итоге — надо найти фирму по дизайну, придумать дизайн, построить производственную линию свою (в Китае это примерно от 5 до 15 миллионов долларов), зависит от того, что ты придумал. Мы вот придумали второй экран на основе электронных чернил и его очень сложно было интегрировать. Тем не менее мы смогли уложиться в бюджет в районе 15 миллионов долларов на весь этот процесс, который я только что описал.
Вообще у больших брендов в этом плане уходит до 100 миллионов долларов, и это при том, что они суперэффективны, на проектирование одной модели. Условно говоря инновационный коммуникатор Nokia стоил где-то 50 миллионов долларов. А вот на первый iPhone потратили 150 или даже 200 миллионов долларов. Дальше намного проще и цена снижается.
Даже по YotaPhone мы помним — когда он вышел на рынок там был флагманский Qualcomm, но он был задержан уже на год, по-моему. В итоге первый был на год с задержкой и когда он вышел, он уже был нерелевантным по характеристикам, а по цене выходил — дорогим. У нас по ряду причин вышла задержка, а деньги на комплектующие были потрачены, так что себестоимость снизить было никак нельзя. YotaPhone 2 вышел в достаточно хорошей спецификации и и он не проигрывал тем брендам, включая новый iPhone по характеристикам. Но нужно было быть в хороших отношениях с поставщиками. Но надо понимать, что у них иногда не хватает процессоров, а также они тоже делают бизнес: и те, кто больше заплатил, тому отгрузили. В итоге надо иметь хорошие аргументы, чтобы получить все вовремя: либо огромная партия, либо хорошие перспективы скалирования. В нашем случае, наверное, у нас была уникальная и инновационная штука, от которой все были в восторге. Это второй экран. Нам говорили, что у нас крутая продуктовая идея, поэтому мы вам отгрузим комплектующие.
Вы уже сказали про собственную операционку, но есть же Android Open Source Project или AOSP с открытым кодом. Что мешает скачать его, докрутить, где нужно, использовать. Есть ли у этого какие-то проблемы с точки зрения лицензии Google? Ну и если мы забиваем на лицензию Google, то какие технические ограничения, если мы все еще используем пиратский Android Open Source Project?
Предположим, что мы взяли AOSP, но все приложения такие как Google Music, книги, все, что есть в Google Play — мы не сможем использовать. И в этом тоже есть проблема. Обывательно, когда идет в магазин за телефоном, он хочет сделать два клика и получить какой-то сервис и все должно быть офигенно удобное интуитивное. Мы не хотим сильно напрягаться. Вот поэтому нужна критическая масса разработчиков и команда, которая сделает эти приложения интуитивными и легкими в использовании, и доступными. В Китае есть свои магазины приложений и есть оболочки в телефоне, которые работают на AOSP.
Сумма, которую вы назвали на разработку устройства — 15 миллионов долларов — не выглядит как невозможная. Как думаете, какие компании в России могут задуматься о производстве собственного смартфона, кроме очевидных вариантов типа Яндекс, Сбера и VK?
Мне трудно ответить на этот вопрос. Мне кажется, что никто не верит в необходимость этого проекта, в его экономическую успешность. Зачем, когда когда есть другие телефоны? Тут нет обоснования. То есть, если бы например у нас в стране была такая национальная идея, что мы создаем отрасли потребительской электроники: сначала — для себя, потом — для всего мира, и хотим стать державой, как южная корея, то есть законодателем моды в этой отрасли, то тогда наверное как-то можно было. Но, мне
кажется, ни у кого нет ни желания, ни понимания — зачем. Если спецслужбы или госструктуры делают телефон для спецслужб маленькими партиями, у них есть обоснование: они знают все изнутри, они разобрали все до винтика и там нет никакого встроенного чипа. Но себестоимость этого смартфона может быть пара тысяч долларов. При этом мы знаем, что нас кто не слушает. Другим компаниями ради чего делать свои смартфоны?
Все-таки у российских компаний и инженеров могло бы быть какое-то преимущество? В чем наша фишка и эксклюзивность, уникальность как создателей IT-продуктов?
Смекалка — наша фишка и уникальность. Мы очень неплохи как изобретатели и инноваторы. Мы не очень умеем доводить все до массового продукта и заниматься коммерциализацией, поэтому смекалка — наш главный козырь. Но этого недостаточно, чтобы быть успешным на глобальном рынке.
Я знаю, что в армии, в принципе оборонно-промышленном комплексе, есть много наработок, которые можно было конвертировать и в гражданские. У нас есть и математики и специалисты очень крутые, просто нет желания, культуры. Если бюудет задача — сделать собственный смартфон на уровне мировых стандартов, полностью в созданный внутри России, то как мы уже поняли смартфон — это сразу 200 производств.
Сколько мог бы стоить? Для потребителя он может стоить очень много, если сразу весь кост на него скинуть. Но проект — это очень долгосрочные инвестиции и масштабные. То есть все деньги, которые потрачено на производство телефона ни в коем случае не вываливаем на потребителя, а экономическая модель должна быть такая чтобы мы потихонечку возвращали инвестиции. Она даёт небольшую прибыль. Надо все просчитать по уму. Итак, 1000 долларов или 100 тысяч рублей — для премиальной модели. Тогда нам нужны миллиардные инвестиции, чтобы амортизировать их на протяжении долгого периода времени, а не сразу списывать себестоимость. Все, что потрачено для поднятия целой отрасли — это амортизируется: 20 лет, но маленькими суммами.
А сколько времени занимает цикл производства собственного устройства с нуля?
У нас в YotaPhone это заняло два года в случае с первым поколением и девять месяцев в случае со вторым.
Не так плохо! Как кино снять…
Верно. На самом деле, если бы была мощная финансовая поддержка, политическая и идеологическая, то собрать команду и сделать телефон, пойти по этапам, которые мы говорили… Не все сразу в первой модели сделать свое и производство у себя, а пойти от простого к сложному… Я думаю могли бы достаточно быстро сделать телефон — очень качественный и и массовый — и по цене он бы был конкурентоспособен и собственно и это была бы хорошая база для дальнейшего усложнения. То есть наполняем телефон чем-то российским — в начале, возможно, операционные системы, софт, приложения, потом российский проджект менеджмент. Из всего этого потом появился бы российский один элемент, второй, третий… Это как отрасль с нуля построить. Вот у нас был опыт с ракетно-космической отраслью, когда никто ничего не знал, все с нуля начинать. И вот Сергей Павлович Королев сколько разных новых фабрик и хаводов насоздавал? Как эта вся система потом круто заработала в какой-то такой хорошей координации, синхронизации, кооперации, как проджект менеджмент. Сергей Павлович сделал блестящую по тем временам история: целые отрасли поднял, построил с нуля и таких прецедентов в нашей стране было много. Но тогда было четкое желание, что мы хотим строить ракетно-космическую отрасль. Потому что это во-первых — обороноспособность страны. Во-вторых, чтобы первыми быть космосе. Все было брошено для этой цели, для реализации.
И вот вопрос — насколько сегодня производство собственного смартфона является такой целью?
А по масштабу — задача та же?
Ну нет, она проще. Проще, конечно. Человека в космос запустить или сделать крутой девайс?
Мне кажется много и насыщенно…
Здорово, я был рад, если вашим читателям это будет интересно. Я бы посмотрел комментарии и если что, пишите мне в Telegram. Дай бог нам всем, чтобы у нас эти отрасли развивалась. Если не по смартфонам, то по другим направлением, потому что мне кажется для России супер важно, чтобы у нас молодежь творила, создавала эти стартапы, двигала разные технологии и не прекращала этим заниматься, потому что за этим будущее страны. Извините за такую пафосную концовку, но я просто искренне верю в это, потому что в будущем именно молодые высокотехнологичные предприниматели будут формировать будущее страны. Потому что от этого будет очень зависеть качество жизни людей в будущем. Если сегодня не заниматься технологиями, то мы реально станем аграрной страной, возможно даже отсталой.
Спасибо, что прочитали. Надеюсь вам было интересно, как и мне. Как видите — свой Samsung у нас в теории возможен. Главное, что для этого нужно много денег, много времени, нормальный план и конечно же — желание этим заниматься. Но на практике имеем что имеем…
